Spoiler:
Spoiler:
Железная дорога, грохот колес, свист проносящихся мимо вагонов и черная от засохшей крови культя, оставшаяся от подростка, отправившегося в лучший мир... Мать везет колясочницу Лену, до того обучавшуюся в четырех стенах, то есть на дому, в настоящую школу, в класс коррекционного обучения.
Там, среди ровесников, каждый из которых также, как и Лена, выбит из общества каким-то свои недугом, девочка, наконец-то, найдет себе друзей и встретит свою первую любовь. Там же перед ней откроется уникальная возможность получения полноценного аттестата зрелости, а тот в свою очередь послужит ей пропуском на работу куда более интересную и сложную, чем клейка картонных коробочек.
Но мир жесток и какими бы не были бы радужными надежды может случиться так, что друзья станут врагами, любовь умрет, едва успев расправить крылья, и не останется сил ни на что, кроме последнего шага... в никуда.
Там, среди ровесников, каждый из которых также, как и Лена, выбит из общества каким-то свои недугом, девочка, наконец-то, найдет себе друзей и встретит свою первую любовь. Там же перед ней откроется уникальная возможность получения полноценного аттестата зрелости, а тот в свою очередь послужит ей пропуском на работу куда более интересную и сложную, чем клейка картонных коробочек.
Но мир жесток и какими бы не были бы радужными надежды может случиться так, что друзья станут врагами, любовь умрет, едва успев расправить крылья, и не останется сил ни на что, кроме последнего шага... в никуда.
По правде говоря, изначально я собирался посмотреть своего рода дилогию о тяжести отечественного бытия т.е. "Дурак" и "Левиафан" с последующим переключением на кое-что приглянувшееся из недавней зарубежной фантастики, но... Оставив позади последний кадр легенды о современном Иове я обнаружил, что запас сил моих душевных еще не иссяк, и потому решил обратить внимание на новую волну, то есть на дебютную полнометражную работу режиссёра Ивана Твердовского "Класс коррекции".
Spoiler:
Фильм уже отметился на фестивале "Кинотавр", в Карловых Варах и Котбусе, но тут это - вторичное, а важнее то, что я по жизни имею некоторое представление о поднимаемых сюжетом проблемах. Без подробностей, о которых распространяться просто не имею права, могу сказать, что живу в одном подъезде с парнишкой, больным ДЦП, и помимо этого близко знаком с инвалидом-колясочником первой группы. И, если сосед едва-едва может пошевелиться и с большим трудом говорит, то знакомый всё-таки имеет возможность пусть и с некоторым трудом, но самостоятельно, без коляски передвигаться по квартире. Будучи в здравом уме он прошел полный курс средней школы на дому и то, наверное, к лучшему, потому что насколько знаю с учителями ему в общем повезло. Так же его семье повезло как-то раз пробить нормальный пандус к уже порядком подразвалившемуся, а потому так и так подлежащему ремонту подъездному крыльцу. Это и для других-то на самом деле удобство, а для колясочника и вовсе - жизненная необходимость. Коляска у него, кстати, самая обыкновенная, практически такая же, как и в фильме, только складная.
Кажется, в моём рассказе не всё так беспросветно, как могло бы быть? Может быть, да только моему знакомому от этого не легче, потому что испытал он за свою жизнь от людей всякое... А сколько таких, как он, по стране? И кого по-настоящему волнуют их чувства и нужды, если относительно здоровому большинству по сути-то плевать и друг до друга?
Несущийся неведомо откуда неведомо куда, безжалостный ко всему и всем, оказавшимся на пути, поезд - это отличный, ёмкий и выразительный образ современного, прогрессивного общества. Без шуток! На дворе двадцать первый век. Повсюду, в том числе и среди бедного люда множество технических новинок, еще недавно казавшихся фантастикой, а что толку? Каждый, что есть силы мчит по своим рельсам, одержимый, неизменным с первобытных времен, нетерпимым к промедлению, слабости и ошибкам, безумным и яростным ритмом, побуждающим любой ценой урвать себе место под солнцем, потому что иначе и не выжить...
Но что насчет тех, у кого нет сил? До них никому попросту нет дела. Вынесенные за скобки, лишенные совершенно естественных для остальных возможностей, они вынуждены лишь наблюдать со стороны за ревущим потоком и беспощадной сварой, именуемой жизнью. Если кто из них и осмелится сделать шаг и влиться в общий поток, конец их будет незавидным. Впрочем, нет, есть возможность, но то равносильно подвигу солдата, сумевшего выжить под танком.
Нормально ли это? Правильно ли это? Гос-споди, кого это волнует, когда страх в один из дней свалиться под откос, будучи сбитым кем-то, кому также не судьба добраться до конечной, парализует волю и обращает в ничто всё человеческое?
Неужели ты не понимаешь, что мы живем как свиньи и дохнем как свиньи только потому, что мы друг другу никто? (с) Инженер-сантехник Никитин, "Дурак"
Да, я снова хочу вспомнить эту цитату из фильма Юрия Быкова. Потому что, если "Дурак" с "Левиафаном" Звягинцева волей судьбы составил трагическую дилогию о том, как всё запущено с коррупцией в просторах отечества, то тот же "Дурак", но уже вместе с "Классом коррекции" едва ли не вопиёт спрятавшемуся в зоне комфорта зрителю о проникшем практически во все сферы жизни и грани отношений глухом равнодушии, безразличии и пренебрежении человека к человеку.
Хочется ткнуть пальцем в одних и заслонить грудью других, но не получается, потому что понимаешь, что во всём виноваты все. Почти все. В "Дураке" хищная алчность сосёт соки из отчаявшихся, в свою очередь готовых без особых на то сомнений и зазрений совести сделать тоже с кем-то послабее, а в "Классе коррекции", судорожно цепляющиеся из страха остаться без средств к существованию за сухую букву спущенных с верха, сработанных спустя рукава приказов, распоряжений и инструкций учителя превращают одну из самых что ни на есть гуманных инициатив современного общества в бездушную рутину в то время, как их ученики, как никто казалось бы должные понимать и сочувствовать, являют собой чуть ли не образец подлости и жестокости.
Впрочем, как могло бы быть иначе, если новые, почитающиеся прогрессивными порядки уже низвели высшее чувство - любовь до примитивной и грубой физиологии, а торжество цивилизации, культуры, свободы, демократии, гражданского равенства и человеческого братства стало таким несомненным, что голос одного человека на фоне всех достижений - ничто! Особенно, если тот человек беден, одинок и по неисповедимой воле судьбы серьезно обделен здоровьем. Интересно, куда только деваться в таком случае тому, кому случилось оказаться лишним?
Мы же ходили здесь с Леночкой и все вам полы перепачкали. У вас же до нас здесь была такая чистота идеальная! У тебя же здесь всё так вымыто было, так чистенько! Нет, мы пришли с Леночкой и всё вам тут испачкали. Где наш-то коридор? Он где, а? В каком месте наш с Ленкой коридор? (с)
Что в итоге? "Класс коррекции" можно назвать добровольно-принудительной экскурсией в мир тех, кого обычно либо гнобят, реализуя на практике удобную возможность демонстрации друзьям-товарищам своей силушки богатырской, либо стараются не замечать, чтобы не портить себе настроение. Наверное, именно поэтому Твердовский вместе с оператором Фёдором Стручевым специально визуализировали историю с довольно-таки немалой долей крупных планов. Вы ведь сможете уделить один час двадцать пять минут детям коррекционного класса, их проблемам, их чувствам, их родителям и учителям?
Да, хронометраж "Класса коррекции" чуть меньше стандартного часа и сорока минут и по моему это можно назвать минусом фильма. Дело в том, что история сначала воспарившей к небесам, а затем сломанной через колено первой любви девушки-инвалида смотрится вполне цельной и законченной, но в плане общего представления проблемы устройства инвалидов в России сценарию не хватило внимания к деталям, да и в образы некоторых персонажей не мешало бы добавить штришок - другой. Однако мне кажется, что сценарное решение Твердовского всё-таки оправдано, потому что расширившаяся история вполне могла бы подмять, заглушить и задавить ту хрупкую, пронзительную драму, ради которой в конечном итоге и снимался фильм.
