Оливер Пётч, «Дочь палача» (2008)

Я ведь писал о том, что, кроме «Маскарада лжецов» поставил в очередь ещё несколько книг в жанре исторического детектива? Про запас ещё остаётся собравшая неплохое количество положительных отзывов от читателей обоих полов серия «Хроник брата Кадфаэля» от Эллис Питерс. А пока что переходим с британской женской прозы на немецкую мужскую. И, если историю скитаний по средневековой зачумленной Англии я читал, чтобы магический реализм провёл меня по краю между реальностью и мистикой, то с Пётчом я решил познакомиться, потому что мне его прорекламировали, как человека, который знает и любит историю своей страны и городов, где разворачивается действие его романов.

Да, при взгляде на обложку так и кажется, что немецкий прозаик написал о неугомонной и бросающей вызов традициям своего времени бунтарке, но нет. Как бы дизайнер не выделил из жутковатого фона ту самую дочь палача, на первом плане здесь всё-таки действуют мужские персонажи, один из которых воссоздан автором из собственного фамильного древа. Заинтересовались? Тогда начнём.

Spoiler:

Апрель в 1695 года. Бавария. Провинциальный городок Шонгау. В один из дней из реки вылавливают страшным образом избитого мальчика со множественными ножевыми ранениями в области сердца. Кто мог сотворить такое с ребёнком? И кто мог нарисовать на спине мальчика странный круг с крестом наверху? Видел хоть кто-нибудь в честном народе этакую чертовщину? Вот есть на свете алфавит, чтобы благородные богоугодные книги читать, а такой знак никто из доброго люда в жизни не видал. И раз такое дело, значит, этот самый круг круг с крестом не иначе, как печатью дьявола будет!

Постойте-ка, а ведь мальчика-то последний раз не на улице и не в церкви, а в доме местной знахарки Штехлин видели. Да-да, всяк знает, что она у многих жён в городе роды принимала, но какое это сейчас имеет значение? Вот перед нами дитя убиенное, силою нечистой отмеченное! Кто ещё мог с врагом Божьим сговориться, чтобы такое устроить?! Только проклятая знахарка Штехлин! Смерть ведьме! И да очистит её пламя костра!



Народный суд почти уже добрался до коварной злодейки, когда городской палач вздумал всё испортить. Якоб Куизль, дюжий мужик встал один против охваченной ужасом и яростью толпы. Встал, потому что знал знахарку, как добрую женщину и знающую целительницу, не раз принимавшую роды у его жены. Струхнули люди перед мастером заплечных дел, отступили. Да только толку-то! Секретарь, представляющий в Шонгау волю самого курфюста, всё равно приказал заковать Штехлин в кандалы и заточить в казематах. Совсем скоро Куизль будет обязан пытать её, чтобы заставить признаться во всех смертных грехах. Будет признание — будет и костёр. И чем скорее это случится, тем лучше! Для всех.

Толпа насытится местью. Секретарь, наконец-то, вернёт порядок в свои владения. Знать Шонгау сможет избежать расходов, которые неизбежны, если вызванный из далёкого имения княжеский управляющий задержится, чтобы разобраться с делом и заодно вместе со своей свитой опустошит местную казну. Вот только не проходит и дня, как находят ещё одно детское тело, помеченное тем же дьявольским знаком, что и первая жертва. Кто-то поджигает городской склад и в довершении всего какие-то неизвестные устраивают погром на стройке лепрозория. Совпадения или звенья одной цепи? Колдовство или всё же дело алчных и жестоких рук человеческих? Секретарь отмахивается от всех сомнений и, сжав зубы, гнёт свою линию, но палач, рискуя положением, принимается за расследование. Вскоре к нему на помощь приходит влюбленный в его дочь молодой лекарь Симон Фронвизер, а за ним срывается с места и сама Магдалена.

***

Атмосфера

Автор старался и вышло… неплохо. Переворачивая страницы, я буквально чувствовал человека, впервые севшего за создание крупной прозы после ряда пусть и мелких, но неудач. Лучше всего, конечно, у Пётча получилось то, что прямо связано с развитием сюжета. Крупнейшие процессы против ведьм вместе с десятками пылающих костров уже в прошлом. Просвещение, которому суждено изменить мир мало-помалу поднимает голову и всё равно одной-единственной искры, странного убийства достаточно, чтобы все ополчились на всех или того хуже — на одного человека, который вмиг становится средоточением зла.

Почему? Потому что, если кто-то чего-то не знает, это что-то ужасно по определению, то есть от дьявола и тех, кто сношается с ним! А кто та коварная личность? Наверное, вон та фрёйлен. Почему она? Ну, потому что она первая, о ком вспомнил вон тот человек. А ещё, потому что днями эта женщина как-то не очень хорошо, угрюмо и злобно посмотрела на вот этого почтенного герра. Зато потом очень мило общалась с одной рыжей девчонкой. А ведь всем известно, что рыжие — это слуги бесовские! А, если она и не ведьма, всё равно пусть сгорит. Простой люд хотя бы поспать спокойно сможет, да и властям мороки меньше. Неугомонные хотят знать правду? Тогда пусть сами себе голову ломают, по улочкам грязным бегают, да в подземелья мрачные суются и в случае чего пеняют на себя!

И надо сказать, что после создания на страницах «Дочери палача» атмосферы охоты на ведьм, те самые погони по узким, мрачным, замызганным улочкам, схватка со злом в неизвестно кем созданных катакомбах и обратный отсчёт до прибытия в город полномочной персоны получились самыми впечатляющими! Я, действительно, смог пробежаться проулками, где то и дело под ногами попадается грязное тряпьё, ржавая рухлядь, остатки завтрака с обедом и ужином, лужи мочи и кучки фекалий. Потому что канализации ещё не существует и всё, что есть в ночном горшке, люди выливают в окно, на головы тех, кто не успел увернуться.

Оставив позади смердящие окраины города, я пополз во тьму загадочного лаза, настолько тесного словно бы его прорыли не люди, а гномы. Мрак и твердь земная давили со всех сторон. Я задыхался от страха, но добродетель придала мне сил, чтобы совладать с собой и со злом!

Всё, хватит, в конце концов, в книге язык вполне современный. Выключаем пафос, потому что, если с перечисленным всё хорошо, то вот со всем прочим у потомка палачей (ух, какое определение!) не то что бы не вышло, но… Пусть я сейчас покажусь привередой, но пока читал не раз и не два у меня нет-нет, да возникало ощущение зажатости и скованности слога. Если подумать, оно в общем-то и понятно. Вот ты дожил почти до средних лет, пробовал несколько раз писать, но ничего хорошего из этого не вышло, а потом тебя озарила идея! Вдохновившись, ты сел строчить уже не рассказ, не повесть, а роман, да ещё созданный на основе жизни твоих собственных предков. В голове надежда меряется силой со страхом неудачи. В результате, волей-неволей, в одной сцене текст получается суховатым, а в другой детали приносятся в жертву лаконичности.

Детектив

Наконец-то, настоящий, да простят меня поклонники одноимённого сериала, детектив! Не возникающие от случая к случаю смутные догадки беглецов от непонятной опасности, а расследование, каким оно должно быть. Наблюдательность, внимание к деталям, логика, создающая порядок из пугающего хаоса неизвестности, действия не по импульсу, а по плану. Вот именно ради этого, последовательного поиска правды в декорациях давно минувших дней я и начал искать книги в жанре исторического детектива.

Особенно замечательной книга становится, когда автор закручивает интригу таким образом, что невольно начинаешь потирать руки в предвкушении срыва покровов со множества скелетов во всех слоях местного общества. От помеченных загадочным символом детских тел и безумия толпы к скрытым за мрачной завесой меркантильным и самым что ни на есть приземлённым интересам, да амбициям крупных ремесленников и знатных фамилий! Эх, как здорово могло бы выйти, если бы… Но об этом позже.

Персонажи.

Первой же проблемой для меня стал образ спасшего знахарку палача Якоба Куизля. Здоровый мужик, косая сажень в плечах с ручищами, один взгляд на которых отбивает у горячих голов всякое желание драться с этаким великаном. Взрывной, но отходчивый. В обязательном порядке бухающий перед каждой казнью. Его сторонятся, его избегают, потому что жутко, мерзко и вообще не к добру водить дружбу с тем, кто рубит головы, выворачивает на дыбе и суёт гвозди под ногти.



Дружбу водить не к добру, а вот за советом, микстурой или порошком от кашля, зубной боли и прочих хворей иной раз зайти — это совсем другое дело! Потому что знаний и навыков у этого мрачного детины больше, чем у городского лекаря. И библиотека у палача соответствующая, то есть такая, что и в университете обученный врач позавидовать может!

Впечатляет! Только, когда читаешь, не раз и не два таланты пугающего прохожих своими габаритами Шерлока немецкого розлива кажутся… немного преувеличенными. Всё-таки одно дело, когда палач разбирается в анатомии, чтобы денно и нощно превращать в ад жизнь очередного узника, а затем одним ударом снести голову с плеч, и совсем другое, когда тот же зловещий верзила становится самым настоящим непризнанным гением местного масштаба.

Хотя чего это я занудствую? Мало что ли в детективах таких уникумов? Полным-полно! Вот на этом и успокоимся. А затем, дочитав роман, потратим немного времени на авторское послесловие. И вот тут уже узнаем, что, кого и как Пётч воссоздавал из семейных архивов, преувеличив совсем не там, куда я только что тыкал пальцем. Разобрались. И знали бы вы какой на порядок более серьёзной и взрослой могла стать эта книга, если бы палач так и оставался бы суровым Холмсом при двух молодых, разнополых Ватсонах вместо того, чтобы чем дальше, тем больше превращаться в своеобразный трамплин для юных, влюблённых, одарённых и пылающих энтузиазмом!

В итоге получается так, что, если вы ищите чем бы занять себя на денек-другой-третий, «Дочь палача» вполне может оказаться той самой книгой, какая вам и нужна. Балансирующая на грани мистики интрига пощекочет нервы, но затем разрешится самым что ни на есть простым образом. Вы успеете поморщиться в сценах допроса и пыток, но я никак не могу сказать, что роман создавался, чтобы ужаснуть читателя.

Так причем же тут дочь палача? Что она такого сделала, чтобы дать книге название и солировать на обложке? А давайте вспомним о том, как различаются современные экранизации супергеройских комиксов. Ориджиналы, в которых персонаж делает свои первые шаги на поприще спасения мира от всяческого зла, приквелы, сиквелы, спин-офф и кроссоверы. К чему это я? К тому, что по ощущениям «Дочь палача» — это ориджинал Магдалены Куизль с самыми что ни на есть современными посылами. Ну или, по крайней мере, приквел ориджинала, потому что не так уж на самом деле бойкой девушки по тексту.

Представьте теперь фрёйлен с обложки, как если бы она стояла перед вами. Вот она сложила руки на груди и смотрит вокруг с недовольной гримасой на лице, потому что ей только что запретили жить так, как голова на плечах с душой и сердцем желают. Почему это девушка должна выходить замуж по расчёту, а не по любви? Почему это девушка не может стать такой же учёной, как мужчина? Почему это девушка не может расследовать кражи и убийства, как это делает её отец и возлюбленный? Потому что закостнелый шовинизм, товарищи, искоренять надобно! Собственно, вот и всё :)

Жертвуя пешкой / Pawn Sacrifice (2014) США, Канада

Режиссёр: Эдвард Цвиг

Сценарий: Стивен Найт, Стивен Дж. Ривел, Кристофер Уилкинсон

В ролях: Тоби Магуайр, Лив Шрайбер, Майкл Стулбарг, Питер Сарсгаард, Эдвард Зиновьев, Александр Горчков, Лили Рэйб и другие.

Сначала хочу сказать спасибо френду из Живого Журнала, который написал обзор на один шахматный фильм из 80х. Прочитав его пост, я и вспомнил о другом, ещё не просмотренном кино с премьеры которого прошло как раз четыре года.



И прежде, чем я начну, хочу сказать, что я не буду сравнивать действие на экране с происходившей в 1972 году реальностью. Я умею играть в шахматы и уважаю эту игру, но уровень мой исключительно домашний, дилетантский. Поэтому, если я и сажусь за доску, в моей голове не мелькает никакая защита Иванова, блиц Петрова, атака Смита и прочее подобное :) И из всего шахматного мира я знаю только самую верхушечку айсберга. А раз фильм вышел не вчера, думаю, за четыре-то года знающие люди написали достаточно обзоров и статей в том числе и о расхождениях сценария с событиями, которые вошли в анналы шахматной истории. Поэтому я буду говорить только о своём восприятии картины и ни о чем другом!

Spoiler:

Гений, шахматы, политика и… семидесятые!

Если отобрать у него фигурки, он продолжает играть в голове.

Смотрели когда-нибудь кино о людях, гениальность которых сводила их с ума? Если хотя бы разок-другой ходили в кинотеатр на подобный фильм или устраивали просмотр дома, значит, вы уже можете представить кое-что из выданного на камеру Тоби Магуайером в образе знаменитого и скандального шахматиста Бобби Фишера.

Фанатичное сосредоточение вместе с проносимой через года и десятилетия зацикленностью на призвании. Болезненная раздражительность и истеричность даже по самым ничтожнейшим причинам. В одной сцене взгляд вытаращенных глаз бегает из стороны в сторону по всему, что есть вокруг, ни на чём не задерживаясь.



А уже через минуту от былого хаоса не остаётся и следа, потому что всё внимание гения сошлось на одной точке и ничто, кроме разве что ядерной войны не разорвёт этой связи! Потому что гению во что бы то ни стало нужно сосредоточиться, удержать в голове тысячи, миллионы и миллиарды возможных комбинаций! Целая вселенная, бездна, которую во что бы то ни стало должен уместить в своей голове один-единственный человек. Человек, чью жизнь с детства и до седых волос, к лучшему или к худшему, всё-таки смогли показать в стандартном, то есть без малого двухчасовом формате.

Эта игра – это кроличья нора. После первых четырех ходов открывается больше трёхсот миллиардов комбинаций, партий в сорок ходов больше, чем звёзд в галактике. Это может свести вас с ума

Итак, кто же он, этот Бобби (Роберт Джеймс) Фишер? Один из самых выдающихся игроков в шахматы в новейшей истории? Нет, такими словами его характеризовать нельзя. Фишер никогда не играл в шахматы, потому что он ими жил! Шахматы были центром его вселенной. Разлинованная на шестьдесят четыре квадрата доска с расставленными на ней фигурами подчиняла себе каждый его день и час, кроме редких минут отдыха или затворничества. Всё и всегда ради партии и победы, а затем ещё одной партии и ещё одного триумфа! После чего повтор всего, что было, только уже не на доске, а в голове. После чего воображение возвращает всё на исходные позиции, чтобы дать начало новой партии, в которой память и разум одержимого гения из Бостона будут противостоять сами себе.

Смотрели когда-нибудь «Игры разума» или «Авиатор» с «Одержимостью»? Понравилось? Может быть, вы даже восхитились переданной через экран смесью безумия и гениальности? Если да, ставьте «Жертвуя пешкой» в очередь на просмотр и не затягивайте! В противном случае, и от этого текста, и тем более от самого фильма вы не получите ничего, кроме разочарования в смеси с органической неприязнью.

Третья мировая на шахматной доске.

Невозможно смотреть «Жертвуя пешкой» и не вспоминать о Холодной войне со всей типичной для того времени паранойей. Собрав вместе кадры хроники тех лет, отрывки архивных телепередач, стилизованные под архивные сцены интервью и взаимные подозрения всех ко всем, Цвиг сделал то, что должен был сделать, добавив напряжения в фильм, который и без этого ощущался в том числе, как психологический триллер!

Шахматная доска в таком свете вырастает до размеров планеты. И пока шахматисты — любители и профессионалы - передвигают по строго прописанным правилам фигуры и жертвуют деревянными или пластмассовыми пешками, сильные мира сего играют свою игру, жертвуя словно пешками обывателями, артистами, спортсменами и политиками, сотнями и тысячами, проливая реки крови и наживая состояния, без оглядки на какие-либо правила.

США пытается доказать своё превосходство Советскому Союзу, СССР пытается доказать своё превосходство штатам, а Фишер тем временем буквально фонтанирует капризами, выдвигая как более или менее разумные, так и совершенно безумные требования и ультиматумы. Зачем ему всё это? Ради чего он создаёт себе образ гениального скандалиста? Удовлетворение раздувшегося самомнения? Похоже на то. В конце концов, Фишер сам в одном из интервью открытым текстом сказал на камеру, что испытывает наивысшее удовольствие, когда его игра ломает эго противника! Никто его за язык не тянул. Сам во всём признался! Хотя чего ещё можно было от него ожидать? Американец, с удовольствием защищающий честь капиталистического мира, да ещё и еврей!



Правда, если посмотреть сначала на Фишера, а затем на Спасского, кажется, что на самом деле это персонаж Магуайра прибыл из СССР, а Шрайбер как раз воплощает западные ценности. Может быть мне только так показалось, но во время просмотра я не мог отделаться от ощущения, что образ Питера Паркера, который сменил профессию, смотрится каким-то бедным родственником рядом с отутюженным, респектабельным, невозмутимым, успешным в финансовом плане и привыкшим к славе янки в чёрном лимузине с прислугой и тёмными очками на лице. С одной стороны спасибо режиссёру и боссам студии за то, что не превратили десятого чемпиона мира по шахматам из Страны Советов в ходячее посмешище, переставляющее фигурки на доске в перерывах между декламацией коммунистических лозунгов голосом запойного деревенского дурачка, с другой стороны… Хорошая такая шпилечка вышла с перестановкой слагаемых.

Так что с Фишером, может быть, он просто трус? Самолюбивый вундеркинд вырос, стал взрослым человеком, вышел на международный уровень и вот тут уже испугался! Если уж он ненавидит себя и весь мир, когда партия заканчивается в ничью, что будет, если Спасский не дрогнет? Что, если этот проклятый русский, коммунист вовремя увидит, поймёт все его планы, тактику и стратегию? Позорное поражение вместо триумфа! И всё это под прицелом десятков камер, транслирующих игру для миллионов зрителей! Или Фишер боится не поражения, а победы? Потому что, если он сломает Спасского, тогда во всём мире не останется человека, игра с которым не будет пустой тратой времени и скукой смертной. Если Спасский потерпит поражение, впереди не будет ничего, кроме пустоты! Какой ещё кошмар может быть страшнее для гения, разум постоянно требует движения со всё более и более сложными испытаниями?

Похоже на правду или стоит обратить внимание на другую сторону медали? Сам Фишер, например, не раз и не два за фильм говорит и кричит о том, что упирается и требует большего, чем ему предлагают, чтобы власть и общество прониклись уважением к его персоне и особенно к шахматам, как к виду спорта. Жалкие оправдания или вот теперь-то, наконец, всё встаёт на свои места? Вместо алчного эгоиста возникает выдающийся популяризатор шахмат, перегибающий палку в пиаре из-за прогрессирующей паранойи.

При этом паранойя Фишера настолько мощная, что, в конце концов, ей поддаётся даже воплощённый Ливом Шрайбером Борис Спасский. Сначала американский, а затем и советский шахматист не могут продолжать игру из-за звуков, на которые никто другой не обратил бы внимания. Сущая безделица, едва различимый для всех прочих шелест, чьё-то слишком тяжелое для чуткого уха дыхание, скрип карандаша по бумаге, ерзающий на стуле человек разрушает концентрацию, вынуждает встать из-за стола, попросить, потребовать и даже возмутиться работой организаторов матча!



Дальше, к сожалению, больше! Потому что любой мало-мальски странный звук, порождённая напряжённым до предела разумом галлюцинация и даже полнейшая тишина рождает уже не претензии к команде поддержки, а подозрения в слежке всегда и везде. Куда спецслужбы могут спрятать жучок? В телефонную трубку? В люстру или настольную лампу? В кресло? Кажется, уж кто-кто, но профессионалы должны сделать над собой усилие, выкинуть из головы лишние мысли и погрузиться в игру. Только это легко сказать, но почти невозможно сделать. И не просто сделать, но так, чтобы провести партию за партию на достойном уровне и, в конце концов, не посрамить ни себя, ни страну!

Да-да, я догадываюсь, что именно эта часть фильма вместе с представленными в кадре, раскритикованными многими заслуженными шахматистами позициями на досках — это одна из самых больших проблем в плане соответствия тому, что было на самом деле. Естественно, здесь чистой воды Голливуд. Это нужно осознать и быть к тому готовым. Если же вас это не пугает и не отвращает, а наоборот привлекает и доставляет удовольствие, тогда впечатления от работы Цвига, Магуайра, Шрайбера и Ко могут быть просто потрясающими!



Напоследок я не могу не сказать, что после просмотра фильма мне захотелось тряхнуть стариной и сыграть хотя бы пару-тройку партий в шахматы. И нет, дело не ограничилось пустой хотелкой! Тащить кого-то за доску или играть против самого себя я не хотел. Поэтому быстренько скачал шахматную программу, свежую, но с самыми обыкновенными, а не стилизованными под фэнтезийных существ фигурами и безо всякого 3D. Специально искал такую, чтоб всё было серьёзно и по-взрослому. И вы, наверное, уже поняли, что я желаю вам также успешно заразиться хотя бы на денёк-другой, а там уж как пойдёт. Почему бы и нет, а?

Карен Мейтленд, «Маскарад лжецов» (2008)

А вот эта книга попала в мои руки после того, как я закинул во всемирную сеть невод с запросом об исторических детективах. Душа хотела погрузиться в антураж Средних Веков и найти там тайну, которая в конце стала бы явью. Выбрав из улова несколько приглянувшихся мне вещей, я начал с «Маскарада лжецов». Потому что, когда я знакомился с отзывами, взгляд взял, да зацепился за упоминания об атмосфере магического реализма.

Я не хотел читать о том, как в декорациях Средневековья разгулялась самая настоящая мистика. Я искал именно детектив, где все загадки находили бы ответы в нашем мире, а не в сверхъестественном. Но разве не могло в то время случиться преступления, в котором всё говорило бы о происках сил адских, когда на самом деле виновным оказался бы самый обычный человек? Да запросто! И это здорово! Потому что пока доберешься до правды, можно и так, и эдак пощекотать себе нервишки. Но это всё общие фразы, а что с книгой? Получилось у автора воссоздать атмосферу эпохи, построить логичный детектив, да ещё и пробрать читателя до мурашек, заставив сомневаться в земной природе зла?

Spoiler:

1348 год. Morte noire, чёрная смерть, она же чума приходит, а вернее приплывает с континента в Британию. Поначалу люди расстаются с жизнью только в портовых городах, а в глубинке все как один убеждены, что ничего страшного им не грозит. Очевидно же, что болезнь — это кара Господня всем иноземцам! Французы, испанцы, немцы — все одним миром мазаны, прогнили от всевозможных страстей, потому и гибнут от бича Божьего! Вот только плевать чуме на такие россказни. Пусть глупцы говорят, что хотят, а мор всё равно заберёт и стар, и млада, и богатого, и бедного, и француза, и британца.

Вот в такой вот обстановочке, в Иванов день, на ярмарке продававший якобы святые, но на самом деле фальшивые реликвии одноглазый старик камлот с уродливым шрамом на лице повстречал странную девочку Наригорм. Кожа у неё была бледная, волосы белые и смотрела она вокруг жутким, пристальным и неестественно спокойным взглядом. Пока другие дети играли и веселились, она гадала на древних рунах и при этом всегда говорила правду, какой бы горькой и страшной она не была.

Подивился старик на юную гадалку, да пошёл по своим делам и благополучно забыл о девочке. И всё было бы хорошо, если бы вскоре глашатай не объявил о чуме, которая проявила себя уже не где-то там, а в городке неподалёку. Естественно, такая весть всех до чёртиков испугала и породила панику. Народ пустился наутёк, но камлот всё-таки сумел выбраться из города с целыми, а не переломанными толпой руками и ногами. Тут бы и сказу конец, но мы только начинаем. Потому что в путь-дорогу старик отправился не один, а с двумя игравшими на ярмарке венецианскими музыкантами, которым было как раз по пути.

Старый торговец, учитель музыки и его ученик — это уже компания, с которой могут случиться самые разные приключения. С другой стороны, согласитесь, что всего-то три персонажа на первом плане — маловато будет! Поэтому не проходит и нескольких дней, как по одной, другой, третьей причине к нашим путникам прибиваются… интересные люди! Сварливый и угрюмый фокусник с той самой ярмарки. Молодой человек изо всех сил опекающий беременную возлюбленную. Родившийся с культёй вместо одной из рук юноша, сумевший приладить к своему уродству лебединое крыло. И та самая странная девочка, только уже не одна, а вместе с прячущей лицо под капюшоном старой знахаркой Плезанс.

Ничего себе каких оригиналов свела судьба! И ведь не просто так свела. Вместе они бегут от чумы и в тоже время каждый бежит от своей, личной тайны, которую до последнего скрывает от всех. Потому что тайна эта для него страшнее чумы! Но есть кое-что пострашнее чумы и всех тайн вместе взятых. Кое-что связывает все скелеты во всех шкафах в единое целое. Пронзительный волчий вой, леденящий кровь и пускающий мороз по коже даже самых отчаянных смельчаков.

Сначала ночь вздрагивает от жуткого звука лишь изредка, но затем кошмар даёт о себе знать всё чаще и чаще. Как будто с каждым днём, с каждой ночью не живой зверь, а воплощённое колдовство, адский демон подкрадывается к грешникам, чтобы забрать их души в адское пекло! Что же они сотворили прежде, чем повстречаться на размытой дороге? Смогут эти люди добраться хотя бы до какого-нибудь сносного прибежища или злой рок настигнет их одного за другим? И что вообще за сила преследует их? Человек или сам дьявол?

***

Итак, начнём. И начнём с одного из двух моих главных ожиданий.

Атмосфера.

Если вы, как и я, хотите погрузиться в эпоху, чтобы книга стала своеобразной литературной экскурсией в века минувшие, «Маскарада лжецов» вам может попросту не хватить. Нет, Средневековье здесь чувствуется и временами очень даже неплохо, но затем блекнет до следующего раза. Кто-то может со мной поспорить, но дело в том, что я читал повести и романы, которые справлялись с этой задачей намного лучше, я бы даже сказал — бесподобно. Взгляд скользил по строчкам, а в голове вставали пейзажи лесов, полей, городов, гор, морей и пустынь. Вслед за этими картинами возникали образы персонажей и толп, живущих утерянными или попросту устаревшими порядками и традициями. Слова превращались в звуки, запахи и ощущения, словно бы ты и не книгу читаешь, а переносишься во времени и пространстве в то место и в те годы, когда разворачивались пусть даже и вымышленные, но невероятно красочные события.

Мейтленд не стала запирать персонажей в стенах города N. Решив написать историю, которая могла бы случиться во время великого мора автор отправила девятерых путников, а вместе с ними и читателей по пути, который в основном проходит словно бы по краю, по периферии без разбору косившего людей направо и налево кошмара. В результате прежде, чем детективная интрига начнёт серьёзно закручиваться, мы сможем погрузиться атмосферный дорожный триллер.

Девять человек бредут по размытой дождями дороге. Казалось бы, эка невидаль — дождик! Вот только серая пелена закрыла собой солнце ещё до того, как приплывшая из Европы чёрная смерть отняла первую жизнь. Тогда на землю упали первые капли мороси. С тех пор небо то плачет, то рыдает навзрыд. Одна слеза скорбит по испустившим дух от чумы, другая убивает урожай на корню, обрекая бедняков и бродяг на великий голод.

Решив держаться вместе, беглецы пробиваются к побережью, чтобы найти там корабль до Ирландии. Но Ирландия — это сладкая грёза, а в реальности ноги, колёса принадлежащего фокуснику фургона и копыта единственной лошади вязнут в грязи. Животы день и ночь урчат, требуя хоть что-нибудь ещё, кроме мелкой дичи, кореньев и подгнивших бобов. Встреча с прохожими не рождает ничего, кроме взаимного страха. Кто знает, лихой человек навстречу идёт или доживающий последние дни и часы чумной? Рассветы сменяются закатами и кожа покрывается мурашками от подступающих холодов. Душа содрогается и леденеет, когда странники проходят мимо деревень, затянутых дымом от сложенных из обезображенных мертвецов кострищ. И чем дальше, тем больше растёт живот беременной, а посиделки у костра на привале уже не утешают надеждой на лучшее, заставляя всё время быть в напряжении и вселяя страх! Потому что волчий вой звучит всё ближе и чаще. И, наконец, в один из дней один из беглецов гибнет, а вслед за ним гибнет и другой.

Думаю, по тому, как я всё это описываю, понятно, что-что, а отправка читательского воображения на средневековые дороги в «Маскараде лжецов» удалась может и не замечательно, но хорошо! Мы то сближаемся с другими пилигримами, обитателями одиноких домишек, вымерших и несмотря ни на что уцелевших деревень и городков, то скрываемся в безлюдную глушь. С одной стороны всё так, как и должно быть.

В конце концов, в то время по большим и малым дорогам, действительно, бродило множество неприкаянных и осиротевших, сохранивших рассудок и безумцев. Почему бы не написать книгу об этих людях и от лица одного из них? С другой стороны, таким хитрым образом автор одновременно сглаживает совсем уж острые углы и освобождает место для воплощения своих идей.

Детектив.

Примерно на половине книги полная тревоги, но всё же бескровная драма передаёт эстафету своеобразной версии знаменитого романа Агаты Кристи «Десять негритят». Вот тут-то бы мне и порадоваться, да только не успеваю, потому что с первых же страниц Мейтленд одновременно интригует и с головой выдаёт одну из главных своих тайн. Позже, автор, конечно, старается направить читателя по ложному следу, но и о плетущем свои сети зловещем пауке забыть не даёт. Чего уж тогда удивляться, если мотивы убийства местных «негритят» становятся очевидны за несколько десятков страниц до их гибели!

Но это ещё и полбеды! Потому что, если королева детектива в своё время довела дело до конца, современная поклонница Средневековья решила бороться со злом, прервав цепь его дел на полпути к торжеству. Не буду уж говорить о том, насколько такой ход конём правильный или наоборот сомнительный. В любом случае мы получаем скомканный финал с твистом в сторону горькой женской доли в неблагодарном мужском мире. В довершении всего пороки живых и мёртвых лжецов оказываются откровенно мелковаты по сравнению с тем, что можно было бы ожидать. Ну или, по крайней мере, так воспринимается современным взглядом.

Да-да, детектив в «Маскараде лжецов» развивается по большому счёта ради обострения противостояния терпимости с консервативными догмами и развития авторской мысли о правде, которой лучше не знать, надежде и лжи во благо. Именно поэтому у нас здесь не один гонимый мирской властью, толпой и церковью человек, а сразу группа.

Создание надежды — величайшее из искусств, благороднейшая на свете неправда. Когда-то мне казалось, что надежда способна преодолеть все, но это убеждение оказалось обманом. Правда сильнее надежды, ибо правда ее разрушает. В погоне за правдой люди идут на страшные преступления.

Представьте, что вы скитаетесь с незнакомцем. Беседуете о всяком-разном у костра. Шутите о чём-то. Вместе добываете пропитание. По очереди стоите на карауле. В общем дополняете друг друга, потому что альтернатива вашим отношениям — горькое одиночество. Вас по-прежнему интересует и беспокоит, что там у попутчика за душой? Зачем оно вам? Со времени вашей встречи этот человек стал вам другом, почти родным! Если человек от вас что-то скрывает, значит, так надо. Не важно какие там у него были причины, но он решил перевернуть страницу, оставить прошлое в прошлом. Уважайте его решение, оставьте всё, что было, живите настоящим!

По прежнему хотите правды? Вот сдалось оно вам… Думаете, что правда — это благо? Вы ошибаетесь. Правда — это злая стерва, которая творит добро только в сказках, а в реальности только и делает, что уродует и разрушает! Если что человеку и нужно, так это надежда. Надежда на лучшее даже в самый ужасный час. Если надеждам суждено сбыться, это прекрасно! Но наш мир жесток и несправедлив, поэтому, если надежда пуста и лжива, она всё равно в сто крат лучше безжалостной правды. Проще говоря, если бы лжи во благо не существовало, её надо было бы придумать, возненавидев любого, кто жаждет рубить якобы благой истиной наотмашь!

Киваете перед монитором или крутите пальцем у виска? А между тем, мы подходим к концы. Начав с более-менее реалистичной средневековой драмы, поскитавшись по бездорожью, осознали себя в лапах мистического детектива, во мраке которого с каждой страницей всё яснее и яснее проступали… Нет, в оставленное «Маскарадом лжецов» послевкусие было даже не о толерантности по отношению к нациям, сексуальным меньшинствам, калекам и горячей молодости, идущей вслед за страстью в том числе на кровосмешение. Всё это, конечно, здесь есть, но, в конце концов, книга оказывается историей отчаяния.

Отчаяния страны, а вернее народа, умирающего от чумы. Отчаяния тех, кто шёл за фургоном, чтобы не остаться в одиночестве на дороге. Отчаяния, решившихся на убийство. И, наконец, отчаяния бродячего торговца, приравнявшего правду ко злу, а ложь ко благу. И вот на этом я закругляюсь, потому что сказал всё, что хотел, и более, чем достаточно, чтобы одолевшие весь этот текст могли определиться в своём желании читать роман, после которого дела Карен Мейтленд пошли в гору, или лучше потратить время на что-то другое.

Ди Би Си Пьер, «Вернон Господи Литтл» (2003)

Буквально несколько месяцев назад я начал читать эту книгу и через несколько десятков страниц бросил. Сейчас взялся снова и опять чуть было не отложил до лучших времен. Потом, скрипнув душой, я всё-таки решил потерпеть ещё немного, чтобы уж точно, раз и навсегда решить идти до конца или вовсе удалить файл из памяти ридера. И раз уж я пишу, значит, всё-таки дочитал, но… Что ж с этим лауреатом Букеровской премии не так?

Spoiler:

В сухом остатке завязка происходящих на страницах книги событий драматичная и интригующая. Давайте включим воображение и представим… Наши дни, США, штат Техас, городок Мученио. Да-да, именно Мученио! Когда-то здесь вовсю добывали нефть, все были при деле и никто не бедствовал, но время шло, запасы «чёрного золота» истощались, а местные, соответственно, беднели, да мрачнели. И вот в один из дней паренёк по имени Хесус Наварро устроил расстрел своих одноклассников. Местная полиция попыталась было понять откуда у этого безумия корни растут, но, в конце концов, не осталось у служителей закона никаких других ниточек, кроме его лучшего друга и одноклассника Вернона Грегори Литтла.

Кому как не лучшему другу знать или хотя бы догадываться о причинах, по которым бывший, как будто немного не от мира сего тинейджер индейских кровей устроил бойню, а затем, прямо на месте покончил с собой? Что он вообще видел и слышал в тот день? Возможно, он был сообщником безумного самоубийцы, а потом просто ловко вывернулся, чтобы остаться в живых? Или под маской обыкновенного с виду подростка скрывается извращенный манипулятор, который довёл друга до невменяемого состояния, толкнул к последней черте, насладился кровью, а сам остался словно бы и ни при чём?

Жутковато? Так и есть, но не в том смысле, о котором вы наверняка подумали. Никакого хоть сколь-нибудь классического детектива с леденящей душу психологической драмой здесь нет! Вернее, психологическая драма всё-таки есть, но весьма своеобразная. А иначе и быть не могло, потому что все события и переживания в книге подаются от первого лица того самого, попавшего, как кур во щи, Вернона Литтла.

Сколько уже написано книг и снято фильмов о том, как подростки изнывают в запрятанных в глуши маленьких городках, день за днём смакуя дерзкую мечту о побеге в приглянувшийся мегаполис или просто куда-нибудь лишь бы подальше? «Вернон Господи Литтл» как раз об этом. Снова. При этом сразу могу сказать, что примерно на экваторе романа мечта всё-таки станет явью, прокатив читателя аж до солнечной Мексики. Только Ди Би Си Пьер затевал свой рассказ вовсе не ради полной приключений road-story с последующим разворотом к поучительному финалу. Нет, по большому счёту почти удавшийся побег служит лишь мостиком между первой и второй половинками повествования.

Кто читал или смотрел истории об изнывающих в провинции подростках, тот знает, что проблемы уже не детей, но ещё не взрослых не кончались характерным для глубинки вялым течением жизни. Тоска и всевозможные проклятия рождались, потому что горячей молодости было невыносимо изо дня в день видеть, слышать и подчинять свою жизнь родителям, соседям, учителям и прочим, от которых надо срочно и любой ценой бежать на край света, где всё будет по другому, то есть прекрасно и вообще зашибись!

Такое ощущение, что взрослыми мы успели стать много раньше, чем стали детьми: то есть еще до того, как превратились в нынешнее х** знает что.

Вспомнили? Наверняка сейчас кто-то снисходительно улыбнулся, а другие наоборот поморщились. Так вот, если у одних авторов мальчишки и девчонки, в конце концов, раскаивались, возвращаясь к родным более терпеливыми, чуткими и ответственными, австралийский писатель решил использовать критический взгляд подростка, чтобы отхлестать западное и в особенности американское общество по щекам, обнажив всевозможные пороки человека и толпы.

В переводе на обычный человеческий язык это значит, что «Вернон Господи Литтл» — это злая сатира на нерадивых мамаш с их подружками, которым плевать на всех, кроме себя. Вслед за ними свою порцию звонких оплеух получают люди обоих полов и всех возрастов, которых хлебом не корми, дай только поиздеваться над чьей-то слабостью и инаковостью, а потом сразу же, обо всём забыть ради удобства и личного комфорта. И, если после очередных насмешек происходит трагедия, то и в этом нет ничего особенного! Ведь всего-то и нужно изобразить скорбь и единение плечом к плечу с пострадавшими и их родными, а потом хорошо провести время на благотворительных мероприятиях.

Достаётся на страницах романа и системе образования, которая учит оторванной от реальности чепухе, вместо того, чтобы вкладывать в головы молодого поколения более практичные знания. Огребает от австралийского прозаика и так называемая четвертая власть, то есть масс-медиа, потому что для руководства и репортёров телевизионных и радиоканалов что радостные, что трагические события — это просто-напросто средство получить популярность и растущий с каждый днём счёт в банке. И, наконец, тот же камень летит в огород великого множества ловкачей, готовых воспользоваться любой возможностью, с самым уверенным видом сказать и сделать что угодно лишь бы прыгнуть из грязи в князи. Нужно оставить с носом и сломать об колено жизнь наивных дурачков и прочих бедолаг, неспособных по каким-то причинам дать отпор? Да легко и запросто! Как два пальца об асфальт! Всё во имя восхождения к сияющим вершинам славы и великого счастья сорить деньгами!

Социальная драма сцепляется в единое целое со своеобразной психологической драмой и, в конце концов, рождает самый настоящий вихрь событий, недвусмысленно отсылающих к процессу Симпсона. Живущие на пространстве бывшего СНГ сейчас вполне могут пожать плечами, а вот для американцев проходившее с июня 1994 по октябрь 1995 года судебное разбирательство было знаковым, потому что транслировалось в прямом эфире и по сути превратилось в реалити-шоу. Американский народ хотел видеть, американский народ хотел знать! А ещё, как и в стародавние времена, народ хотел хлеба и зрелищ!

Вот как раз последнее австралийский писатель и развивает. В результате чего перед нами, пусть и в форме гротескной сатиры разворачивается разбирательство, в котором поиск и рассмотрение доказательств вины или наоборот невинности обвиняемого не имеют вообще никакого значения. Какие ещё доказательства, если и ежу ясно, что зритель сел перед экраном исключительно ради харизмы и красноречия участников драматичного действа? Подсудимому тоже, кстати, не мешало бы проявить себя. Можно, например, слезу пустить или лечь в койку, свернуться напряжённым калачиком, а затем с отчаянием уставиться прямо в направленный в лицо объектив. Быть может, зрительское голосование и сжалится над горькой судьбой?

Вот здесь я мог бы и закруглиться, но к лучшему и к худшему я должен предупредить о том, что может вызвать как живой интерес, так и принципиальное отторжение.

Матершина. Какие у вас с нецензурной бранью? Имею в виду, в литературе? Это важно, потому что мата в книге много! Так-то Вернон Грегори Литтл не худший, я бы даже сказал, далеко не худший подросток, но ругается он много как в мыслях, так и вслух. И в арсенале его помимо простенького посылания на х*** и к такой-то матери имеются множество словечек покрепче, которые он (а вместе с ним и переводчик) в придачу ко всему ещё и комбинирует! И, естественно, в книге никаких цензурных звёздочек нет. Особенного много этого дела в начале книги и в финале. Так что держитесь и крепитесь. И да, это одна из причин, по которым я одолел роман только со второй попытки.

Казалось бы, если Пьер Ди Би Си задумал историю, в основе которой больная для современных США тема массовых расстрелов одних школьников другими, можно рассчитывать на деликатную подачу. Но стоит только открыть книгу, как тут же понимаешь насколько ты обломился, потому что автор видит с другого угла и толкует сразу о многом.

Говорящие имена, фамилии и названия. Городок Мученио, шериф Покорней, психиатр Дуррикс. Тут даже добавлять ничего не надо, потому что и так всё понятно. Как по мне, если автор хочет, чтобы имена, фамилии и названия в его книге говорили сами за себя, лучше не подавать смысл в лоб, а испытать читателя на эрудицию или мотивировать к знакомству со словарями, энциклопедиями и поиску в Google с Яndex. Потому что все дожившие до наших дней имена и в самом деле кое-что значат, на старославянском, греческом и прочих языках. Но это в какой-нибудь другой, не в этой книжке.

Бодипозитив. О матюках мы уже поговорили, а теперь обратим внимание на персонажей, которым нужен добротный стол и добротный стул. Их здесь не то что бы много, но уж поверьте, достаточно. Помнится, борьба с лишним весом — это одна из самых насущных и злободневных американских проблем? Вот Ди Би Си Пьер и сговорился с парнишкой по имени Вернон, чтобы показать их крупным планом и не с лучшей стороны. Оно, конечно, невежливо, но раз уж наш юный возмутитель спокойствия то и дело выражается нехорошими словами и покуривает травку, с чего ему страдать толерантностью? Правильно чувак мыслит или за такое затрещины надо давать, пока в голове не просветлеет? Ответ на этот вопрос даст вам ещё одну причину поскорее прочитать этот роман или наоборот записать его в личный чёрный список.

Вот я сначала сказал о книге в общих чертах, а потом ещё и добавил о том, отчего один пожмёт плечами, другой улыбнётся, третий сплюнет. На самом же деле, открыв «Вернон Господи Литтл», вы не увидите на его страницах ничего лишнего. Здесь всё на своих местах и точно такое, каким и должно быть! Потому что и школьная трагедия, и переживания со злоключениями неприкаянного подростка существуют исключительно и только затем, чтобы нарисовать перед читателем злой шарж на житие-бытие под гордым звёздно-полосатым флагом.

Сомневаюсь, что, дочитав до этой строчки, вы остались равнодушны. Скорее всего, вам либо уже хочется поскорее купить или на худой конец скачать эту книгу, потому что в ней как раз то, что вы любите, либо вы узнали достаточно, чтобы никогда и ни за что не пополнить ею свою библиотеку! И хоть в моей позиции отторжения смешивается с симпатией, я совру, если скажу, что не понимаю последних. И вот теперь, действительно, замолкаю :)